12 июня 1998 года в Павловском Посаде состоялось открытие замечательного памятного знака.
    На стене здания, что на площади Революции, ныне занимаемого Выставочным залом, укреплена памятная доска, свидетельствующая о том, что дом этот был построен местным купцом Давыдом Ивановичем Широковым  и передан его наследниками в прошлом веке в дар Павловскому Посаду.
    Впервые за последние восемьдесят лет в нашем городе, всероссийская известность которого создана отнюдь не Быковским с Тихоновым, а местными предпринимателями, уничтоженными как класс при Советах, публично увековечена память одного из них.  Кто был Широков?
    В начале 40-х г.г. XIX века - пятидесятилетний богородский купец 2-ой гильдии (объявленный капитал 20 тыс. руб. ¹) и почётный гражданин, выходец из крестьян.
    Он являлся одной из ключевых фигур в развитии села Павлова (Вохны) в годы, предшествовавшие образованию Павловского Посада, а также сыграл ведущую роль в деле преобразования села в посад в 1844 г. Несомненно, его работа на благо Вохны имела движущей силой личный деловой интерес. В 1840-х годах Д.И.Широков владел в ней ситцебумажной нанковой фабрикой и фабрикой, вырабатывавшей дорогостоящие гроденапль, гродетур и платки ². За мероприятиями, связанными с преобразованием села в посад, просматривается хорошо спланированная акция по укреплению позиций на рынке, успешно осуществлённая им совместно с Иваном Семёновичем Лабзиным - ещё одним крупным богородским купцом, являвшимся в те годы главой общественного самоуправления уездного города.
    В первой трети XIX века Вохонская волость превратилась в перевалочный пункт “суша-река” для товаров, поставлявшихся из Москвы, Богородского, Бронницкого, Покровского уездов, Рязанской губернии в торговые центры Поволжья и, одновременно, торговой площадкой местного значения, находившейся в центре треугольника Покров-Богородск-Бронницы. Географическое положение, большая ёмкого московского рынка, наличие дармовой энергии вод Клязьмы и Вохны, традиционная склонность издавна страдавших от безземелья крестьян к промыслам и ремёслам сделали эту местность чрезвычайно привлекательной точкой вложения капиталов. Ближайшие же к Вохне капиталы аккумулировались в Богородске. Важным фактором экономического развития местности стало строительство шоссе Москва - Нижний Новгород в 1839-1845 г.г.³
    Со временем, имевшийся у Павлова (Вохны) юридический статус села и, соответственно, крестьянское звание его обитателей, стали препятствием для дальнейшего развития предпринимательства. И тогда фактически определявшие экономическую ситуацию в этой местности богородские купцы, при поддержке павловской деловой элиты, начали бороться за повышение статуса Вохонского края. Преобразование в посад гарантировало жителям, в первую очередь, объявившим купеческий капитал, новые политические и экономические права, следовательно, новые возможности делать деньги. В частности, предполагались более высокая степень местного самоуправления, уменьшение тяглового бремени и другие преимущества ⁴.
    Предпринимателям удалось найти понимание у Ивана Григорьевича Сенявина ⁵ (1801-1851), московского гражданского губернатора. Чрезвычайным подспорьем оказалось то, что Сенявин имел высокую репутацию в столице империи. Пока дело ходило по инстанциям, он перешёл с губернаторской должности на должность товарища (заместителя) министра внутренних дел страны. Сторонником преобразования села в посад выступил и назначенный на место Сенявина  Иван Васильевич Капнист (1798-1860) ⁶ - известный русский государственный деятель, представитель обрусевшей ветви венецианского рода Капнисси, сын выдающегося поэта и драматурга Василия Капниста. В бытность И.В.Капниста губернатором и состоялся императорский указ. Капнист лично приезжал в Павлово для участия в церемонии открытия посада и подписал соответствующий Акт ⁷.
    Нет сомнения, что подготовка благоприятного решения царя, славившегося дотошным вниманием ко всем деталям рассматриваемых дел и беспощадным отношением к непроработанным проектам, потребовала от Широкова и Лабзина незаурядных усилий, знания психологии высокопоставленной бюрократии и щедрых денежных трат.
    Необходимо заметить, что прогрессивные администраторы того времени и сами понимали необходимость дать предпринимателям из крестьян новые возможности для развёртывания дела. В частности, журнал Министерства государственных имуществ, в ведении которого и находилась Вохонская волость, констатировал в 1842 г., что в Московской губернии есть селения, “которым недостаёт только городского управления, чтобы носить заслуженное название города или посада”, и первым в списке таких селений стоит село Вохна ⁸. Заметим, что скачок состоялся после указа 1839 года, вводившего твёрдый серебряный рубль и тем восстановившего ценность национальной валюты, подорванную в ходе многочисленных войн первой трети XIX века; а в 1843 г. состоялся указ об окончательном уничтожении прежних обесценившихся ассигнаций, шедших по три с полтиной за серебряный рубль, и замене их новыми кредитными билетами, обеспеченными государством ⁹.
    Лабзин и Широков стремились придать Павлову новый, более соответствующий званию богатеющего посада, облик. В этих целях была затеяна реконструкция  главной местной церкви Воскресения Христова. На рубеже 30-х-40-х г.г. на её месте был воздвигнут просторный пятиглавый каменный храм с трапезной и великолепной колокольней, по формам напоминавшей построенную в 1834 г. известным архитектором Ф.М.Шестаковым колокольню московской церкви Николы в Толмачах. Строительные работы обошлись в 16400 руб. ассигнациями; устройство и установка главки колокольни и венчающего её креста - в 1258 руб. 71 коп. серебром (для сравнения: чернорабочий в те годы имел чистый годовой доход около 130 руб. ассигнациями, домашний ткач - 230 руб., фабричный ткач - 340 руб., приказчик, смотритель или высший фабричный мастер “на своих харчах” - от 800 до 1500 руб. ¹⁰).
    Таким храмом мог похвастать не всякий уездный город, не то что посад. На колокольню был поднят гигантский тысячепудовый колокол с дивным чистым звуком, отлитый из лучшей меди на московском заводе Самгина в 1842 г. ¹¹ Это был символический жест: тысячепудовики в России были наперечёт и размещались на колокольнях славнейших храмов. Незаурядный павловский колокол стал даже основой легенды о том, что ещё Екатерина Великая специально приезжала в Павлово послушать дивный чистый звук колокола церкви Вокресения. Так или иначе, эта легенда тоже работала на популярность посада и его благоустроителей. В те годы говорилось, что приобретение 12 пудов листовой меди для главки колокольни, золочение червонным золотом креста и главки, покупка на Нижегородской ярмарке 1500 пудов меди для отливки двух колоколов в тысячу и в пятьсот пудов были оплачены “неизвестным благотворителем”. Тайна его имени была секретом полишинеля: всем заинтересованным лицам в Москве, Богородске и Павлове было прекрасно известно, что счета оплатил Давыд Широков, и это неплохо должно было поработать на репутацию предпринимателя ¹². Проводившаяся в те годы финансовая реформа также подталкивала разбогатевших в период нестабильности купцов и фабрикантов к вложению средств. Широков, возможно, на паях с Иваном Лабзиным, финансировал также и работы по церковному строительству.
    Наконец, при открытии посада 13 (ст.ст.) мая 1845 г. Д.И.Широков публично передал посадской ратуше на обзаведение тысячу рублей серебром и, совместно с Лабзиным, подарил ей всю надлежащую для столь важного учреждения мебель и утварь ¹³.
    Таким образом, вновь образованный посад оказался обязан Широкову буквально всем. Надо признать, что, даже по современным меркам, столбил участок для себя Давыд Иванович профессионально.
    Однако, впоследствии, к 70-м годам XIX века, имя этого человека оказалось оттеснено на второй план, а затем и вовсе перестало быть на слуху. Посад стал “лабзиновским”, превратившись в вотчину сына Ивана Лабзина, Якова (1827-1891), унаследовавшего дела отца в 1849 г.
    Почему так произошло?
    Давыд Широков скончался в том же 1849 году, в возрасте пятидесяти девяти лет, будучи уже купцом 1-ой гильдии, оставив наследниками своими супругу и дочерей. Сыновей у него не было.
    Интересы дочерей лежали далеко от Павловского Посада. Старшая - Дарья (1812-1888) - была замужем за Абрамом Саввичем Морозовым, членом клана Морозовых, основателем Тверской мануфактуры. Младшая - Пелагея (1826-1887) - вышла замуж за представителя другой богатейшей купеческой династии - Герасима Ивановича Хлудова (1822-1885), основателя Егорьевской мануфактуры, человека развитых культурных интересов. Нет сомнений, что замужества их устраивались, по старой русской традиции, самим Давыдом Широковым, который был человеком одного круга с основателями славных династий - бывшим гуслицким экономическим крестьянином Иваном Хлудовым ¹⁴ и бывшим зуевским крепостным крестьянином Саввой Морозовым¹⁵ .
    Вдова же Широкова Василиса Никитична (1789-1871), будучи в преклонных годах, также не имела возможности лично продолжать дело покойного. Вероятнее всего, фабрики и недвижимость Д.И.Широкова были переданы в управление или проданы.
    В 1994 г. краевед В.Ф.Ситнов обнаружил в Центральном историческом архиве Москвы документ, выражавший волю наследников Широкова относительно его двухэтажного каменного дома - одного из столь редких тогда добротных сооружений такого рода в Павловском Посаде.
    Оказывается, 2 марта 1861 года в ратушу посада поступило прошение В.Н.Широковой, Д.Д.Морозовой и П.Д.Хлудовой, гласившее, что наследницы покойного по общему согласию жертвуют дом и земельный участок, на котором он построен, посаду. Жертвователи ставили условие, чтобы посадское самоуправление использовало первый этаж дома для организации богадельни, а на втором этаже устроило больницу. Женщины просили оставить в их распоряжении несколько комнат в этом доме на случай их приездов в Павловский Посад. Здесь оставалась могила их мужа и отца.
    Так закончилась широковская деловая эпопея на вохонской земле. Бизнес есть бизнес, и успех фабриканта Я.И.Лабзина и суммы, затраченные им на обустройство Павловского Посада во второй половине XIX века, затмили былую славу фабриканта Широкова.
    На совесть же сработанный купеческий дом остался стоять на торговой площади. Редки в России такие дома - основательно построенные, предназначенные для накопления богатства. При Советах они, пережив своих настоящих хозяев, стали служить новым.
    Почти все павловопосадские предприятия советского периода, органы власти, учреждения культуры разместились в зданиях, построенных частными предпринимателями: радиоузел - бывший синематограф Тарасова, кинотеатр - построен Лейкиным, горфинотдел - дом Чернышёвых, автошкола - усадьба Обрезковых, школа КИМ - дом и фабрика Куделиных, дом пионеров - церковь, построенная Манаевым, медицинские учреждения - здания, построенные Барановыми, Лабзиными, Соколиковыми, ГАИ - дом Соколикова, типография - владение братьев Бутаевых, большедворский совет - дом Барановых. О фабриках и магазинах и говорить нечего. Но имена и дела тех, на чьи деньги вся эта недвижимость была создана, да ещё так крепко, что и без настоящих хозяев прослужила почти сто лет, были преданы осуждению и забвению.
    Один из них, владелец Городищенской суконной фабрики в Богородском уезде, предприниматель в третьем поколении Сергей Четвериков , уже лишившись всего и готовясь бежать на чужбину, в декабре 1918 года написал полные чувства высокого достоинства и горечи слова: “Никакие декреты не могут вычеркнуть моего имени из жизни и истории Городищенской фабрики, равно как не может быть вычеркнута фабрика из моей жизни, все лучшие силы которой ушли на её создание”¹⁶. Так и имена павловопосадских купцов, торговцев и промышленников, несмотря на все усилия, остались неотделимы от истории города, который они когда-то создали.
    Россия - не каменная страна; мы всё больше времянки строим из недолговечного дерева да крошащихся плит, располагающие к жизненной неустроенности и беспамятству, не дающие зацепиться за свою землю, противостоять тёмной и жуткой стремнине нашей истории.
    Так пусть живёт дольше дом-якорь, постройка желавшего здесь жить и делать своё дело фабриканта Широкова. Кому в память, кому - в науку, а кому - в укор.

---

[1] Армеев Р. "Купцы. Особый класс почётных людей в государстве" // "Известия", 12.10.1994.
[2] Указатель селений и жителей уездов Московской губернии <1852 г.> // "Богородский край" N4, 1996, стр.7-8.
[3] Лихачёв К. "Древняя дорога" // "Богородский край" N1, 1996.
[4] Ключевский В.О. "Курс русской истории", часть V, Пб., 1923, стр.261 и след.
[5] Сенявин И.Г. (1801-1851), камергер, московский гражданский губернатор в 1840-1844 г.г. В 1844-1851 - товарищ министра внутренних дел. См.: "Русское общество 40-х-50-х годов XIX века. Часть II. Воспоминания Б.Н.Чичерина", М., 1991, стр. 210.
[6] Иван Васильевич Капнист (1798(4?)-1860) - представитель обрусевшей ветви венецианского рода Капнисси, сын поэта и драматурга В.В.Капниста. Смоленский губернатор, в 1844-1855 - московский губернатор, затем член Сената империи. Известны интересные мемуары его сестры Софьи, в замужестве Скалон. См.: "Русские мемуары. Избранные страницы. 1800-1825 г.г.", М., 1989; Брокгауз и Ефрон.Биографии. Том 5, М., 1994, стр. 582.
[7] Московские губернские ведомости, N20, 19 мая 1845 года.
[8] Протопопов Д. "О промыслах государственных крестьян Московской губернии"// ЖМГИ, Кн. II, 1842 г., стр. 227, 239.
[9] Сементковский Р.И. "Е.Ф.Канкрин. Его жизнь и государственная деятельность", Спб., 1893, стр.71 и след.
[10] Протопопов Д. "О промыслах государственных крестьян Московской губернии" // ЖМГИ, Кн. II, 1842 г., стр. 249-262.
[11] Троицкий Т.  "Историко-археологическое описание Павловского посада", Павловский посад, б/г.;  "Московские губернские ведомости", 3, 1843, стр. 39.
[12] Московские губернские ведомости, N22, отдел второй, 2 июня 1845 г.
[13] Московские губернские ведомости, N20, 19 мая 1845 года.
[14] Бурышкин П.А. "Москва купеческая",М.,1990, стр. 121, 155-159
[15] Лизунов В.С. "Минувшее проходит предо мною...", Орехово-Зуево, 1996, стр.21.
[16] "Богородский край", N3, 1996, стр. 55.

© А.Маркин, 1998-2000